Густав Климт «Идиллия», 1884

Исторический музей, Вена

Неоклассицизм

Уже в ранних работах Климта было заметно, что он сумел проникнуть в основные тайны живописного мастерства, и в совершенстве овладев кистью, стремится к более замысловатому «шифрованию» своих полотен, наполняя их как философским, так и психологическим подтекстом. «Правильно» трактовать климтовские символы – задача, обреченная на неудачу, т. к. зритель должен «подбирать ключ» сугубо индивидуально, исходя из собственного мировоззрения.

Картина «Идиллия» запечатлела трогательный момент общения матери и детей, вызывающий у зрителя множество положительных эмоций, проникающих в самые потаенные глубины души, но что хотел сказать автор, «разбавивший» композицию грустью, даже каким-то тревожным настроем? Может быть этот прием позаимствован у Микеланджело, аллегорически изобразившего День и Ночь с помощью фигур юношей, неусыпно стерегущих гробницу герцога Джулиано Медичи. Теперь, в работе Климта, как и у его великого предшественника, рядом с юной Жизнью, которую олицетворяют жизнерадостные дети, появилось невидимое дыхание Смерти, придающей полотну «привкус» горечи.

Несмотря на надпись «IDYLLE», выполненную на латыни, «идиллические отношения» у Жизни со Смертью вряд ли возможны, скорее всего, зрителю, попавшему под очарование милой сцены материнства, не стоит забывать о скоротечности земного бытия.